Одна из любимых поэтесс... хотя конечно, ее творчество "на любителя" - не сколько из-за формы, сколько из-за содержания. Наверное, одна из самых "темных" поэтов современности...
***
Идти до конца по годами отточенной кромке - Как будто плясать гопака на балу у чертей, Ломается жизнь, проходя на пожизненной ломке, Как балансировка на грани ста тысяч смертей.
Удар кулака - разлетается мир на осколки, Хотя б отраженный, раз прочий нельзя раскрошить, Подавятся волей последние пьяные волки, Строкой обличая фантомные боли души.
Зализаны раны и наглухо двери забиты, Кому подыхать на кресте, а кому - от креста. Блокируя дверь, что с другой стороны перекрыта, Не помнить о тех, кто остался за ней навсегда.
Не верьте цветению - сохнут цветы на помойке, Но все же никто здесь до них не пытался цвести. Идти до конца по годами отточенной кромке, В закрытых глазах не огни - так хоть угли нести.
И хуже плевка - деликатных людей недомолвки, Страшнее петли неразорванный крепкий аркан, И старые песни последней концертной подборки Исполнены смысла, как выпитый утром стакан.
Испачкать блокнот - словно выслушать исповедь бога, Принявши за бога кумира из хрупкого льда. За долгие годы дай бог отойти ненамного От жизни, которая ставит клеймо навсегда.
Нет смысла смывать надоевшую татуировку И высшую меру свободы к себе применять. Опять продолжается вечная балансировка. Но Ангел-Хранитель уже научился стрелять.
***
У дворняг не бывает могил, Им крестов и надгробий не ставят, Старый поп под мерцанье кадил Бога в память о них не восславит.
Не объявит молчанье король, Не приспустятся гордые флаги... Лишь, привычно таящие боль, Выпьют водки другие дворняги.
***
Огонь под покрывалом черных дней - Безмолвием повязанное плямя. Дрожит рука. И серебро перстней Сжимает горло девятью кругами. Опять по бездорожью занесло Не на авось - туда, где черт не шутит, И прошлых дней разбитое стекло Рассыпалось в предпраздничном салюте. И строки вязкой кровью изо рта Ложатся, замарав слова пустые Поверх давно истертого листа Той книги, де не могут быть живые. А ночь горит в невидящих глазах И давится скрежещущим металлом, И лик святых померк на образах, Когда свеча иная запылала. Призывный клич всем брошенным во тьму, Подальше от крестов на перекрестки - Оставить все. Поверить своему. Плевать сплеча на гробовые доски. Заносит вкось по встречной полосе, Пусть не по божьей - главное - по воле, В себе замкнулся, но открыт для всех, Во власти ночи ослепленный болью. И можно видеть в зеркале ножа Последний круг у первого предела: На месте, где сейчас была душа, В асфальт колеса вмазывают тело.
***
Поворотом ключа открывалось окно, Примерзало к асфальту стремленье в полет, И от солнца в глазах становилось темно, Благородная кровь через час - красный лед.
Несвятые кресты, да железный фургон, А поодаль народ - любопытных толпа, Переклин - перекрик - перешаг - перегон, Заметает следы снеговая крупа.
Закидать - затравить - занести - закопать, Сделать горестный вид и глаза послюнить, Одному - горевать - наливать - забывать, А другого поймать - поломать - положить.
Кто ответит за вмерзший в асфальт красный лед, Кто завяжет узлом отступные пути, Кто увидит полет, кто запомнит исход И прикажет забыть - зализать - замести.
Перебой - перешаг, переклин - перекрест, Перемыть - перелить, перепить - пережить, Благородная кровь, благозвучная лесть, А кому отвечать, а кого отпустить.
Открывалось окно поворотом ключа, Замирала толпа от команды "Взлетать", Под ногами земля докрасна горяча, Затравить - закопать, заливать - забывать.
--------------------
"К моменту, когда Солнце перестанет обслуживать белковую жизнь в её теперешнем виде, мы с тобой будем всего лишь взглядами, брошенными кем-то через Вселенную… Красиво, нет?" © М. и С. Дьяченко
|